Сообщений в теме: 1891

[Роман]

У меня сейчас тоже какое-то движение началось, хотя так быстро вряд ли получится.

[Роман]

Проверил предпросмотр - вроде более-менее, картинка четкая, звук не трещит.
Но что странно: первые две авишки с несжатым звуком, а последняя - звук мп3, битрейт 224 (ну, бывает и хуже), а битрейт видео - больше 4000, практически как ДВД.

[Agnetich]

Уффф.
Отсмотрел Скалу - нахожусь в диком, диком восторге!
Соглашусь с Дилетантом и Араси - на мой взгляд Муза там - центральный персонаж. И то что там она всё же явно женщина и явно ВЛЮБЛЁННАЯ женщина - это придаёт дополнительную глубину спектаклю и дополнительную прелесть персонажу. На мой взгляд, Сюзанн Менцер справилась прекрасно, что вокально, что визуально.
Если выразить идею спектакля одной арией - то это без сомнения будет ария Никлауса
C'est l'amour, c'est l'amour vainqueur,
Poиte, donne ton coeur! - Побеждающая любовь дарит тебе, поэт, своё сердце...
Араси правильно подсказала, что Муза-то поёт о своей любви. И в этот момент нет ничего прекраснее и возвышеннее...
(Поубивав бы тех, кто выкидывал этот музыкальный фрагмент)
Гофман, ИМХО, получился...ну да, потерянным алкоголиком и до кучи и истериком - везде кроме акта "Антония". (Смотрю пролог и "Олимпию" и думаю - эй, товарищ, ты же ПОЭТ? А хде это видно, кроме как из слова поэт, каковое стоит в либретто?)) Но...но в акте "Антония" всё было. Взгляд по ту сторону. Абсолютная гармония. Особенно во время арии Музы...(Говорю же, в этой поставновке она воспринялась как центральная...да и, если честно, уже не представляю, как можно ставить по-другому))
На ангелоподобность Антонии я тоже сначала повёлся, а всё-таки нет, не на том акцент надо делать, Роман прав. Предупреждает же Никлаус - "Она артистка, а значит, душа, чуждая этому миру". И в этом акте тоже - предупреждает, не только в историях с Олимпией и Джульеттой.
В общем, нашёлся и у неё на дне души свой демон, к которому обращался Миракль. Но ох, КАК ЖЕ этому Мираклю пришлось попопеть!
Конец сильно радует и кажется очень _правильным_. Гофман в объятиях единственной любящей и любимой женщины (Музы. Бесконечно преданной. Бесконечно верной. И золотое сияние, окружающее их. И это по моему скромному мнению очень важно - пусть он осмеян и покинут всеми (пфф, так уж и всеми? Стеллой в основном), но Талант и Муза у него остались. А для поэта оно и есть - самое важное.
...почитав отзывы, начал откровенно бояться Зальцбурга. Не то чтоб я прям вот так сильно боюсь чернухи и трагизма...но я люблю, когда в конце произведения маячит огонёк надежды (вот чуть не сорвался с языка замечательный толкинистский термин "эстель", даже если в конце фсёплохо. Тем более, если это произведение о Поэте.
Наркомании и прочей безнадёги и так повсюду хватает...в том числе и на сцене(

Сообщение отредактировал Agnetich: 06 февраля 2009 - 01:28

[Роман]

да. Зальцбург действительно страшен, но посмотреть его все-таки стоит, хотя бы ради Музы. Муза там другая, но не менее влюбленная. И гораздо более женственная.
Насчет того, поэт ли Гофман-Шиков, предоставляю слово Дилетанте!
А романс Музы про скрипку до недавнего времени был просто утерян, поэтому его и нет в старых записях. Впервые его включили в издание Эзера. Как и куплеты Музы из пролога, и апофеоз из эпилога...

И маленький технический совет по пользованию нашим форумом: если приводите цитату на французском языке (или любом другом, где используется диакритика) - ни в коем случае не пользуйтесь потом быстрым редактированием, только полным! Иначе все буквы под ударением превратятся в русские.

[Agnetich]

Роман, спасибо за совет - и отдельное спасибо за анализ тройничества Олимпия-Антония-Джульетта.
Очень способствует пониманию...
Кстати, только что поняла, что вообще ничего не говорю о вокале - ну, для меня тут драматическая и музыкальная часть взаимосвязаны. (А сюжет всё-таки первичен)))
То есть если вокал не напрягает, то всё в порядке)
А вообще, все понравились, особенно Дессэй, Рэми и Менцер)

Сообщение отредактировал Agnetich: 06 февраля 2009 - 09:51

[NRD]

То есть если вокал не напрягает, то всё в порядке)

Сильно

[Роман]

Роман, спасибо за совет - и отдельное спасибо за анализ тройничества Олимпия-Антония-Джульетта.
Очень способствует пониманию...

Мой анализ - это еще что! Вот Дилетанта...

То есть если вокал не напрягает, то всё в порядке)

[дилетант]

"Сказки Гофмана" (исключительно в виде оперы Оффенбаха) продолжают крутиться в моей голове и не оставляют мои мысли.

Разные постановки расставляют разные акценты. Разговор на форуме зачастую многое проясняет и толкает к новым размышлениям. А ссылки Романа и его трактовки, всегда аккуратно подтвержденные словами либретто, не первый раз служат для меня информационной опорой и стимулом для нового раскрытия сюжета.

Продолжая сопоставлять на этой богатой основе рассказы реального Гофмана, либретто Барбье и свой более чем странный интерес к подобному сюжету , я пришла к очень банальной мысли. Но именно эта мысль пока осталась для меня не каким-то боковым ответвлением, а именно новым шагом в понимании оперы.

Излагаю эту банальную мысль.

Сказки Гофмана – это серьезная драма (о, ужас!), и при том (кошмар!) – о любви. Совсем НЕ оперной любви оперного Гофмана, - человека, который всю жизнь любил одну женщину, страдал, помнил, мучился и пытался понять в этой любви истину и историю, потому что не был амебой, а был бунтарем и поэтом.

Вот так, после всех философско-мистических трактовок, которые остаются в силе, живут и благополучно здравствуют в моей душе, родилось НОВОЕ ПОНИМАНИЕ.

Я всегда как-то болезненно, даже раздраженно воспринимала такое повышенное внимание к роли вина в судьбе и восприятии Гофманом действительности. Его кажущаяся беспомощность и неприспособленность – не от пьянства и не от идиотизма слабого человека. Они – от боли и погруженности в любовь, когда остальное – просто не важно, не стОит того внимания, которое этому уделяют другие. От беспрестанных попыток понять эту любовь, понять, почему нельзя ни подчинить ее себе, ни смириться с тем, что она у него – с такой судьбой.

Отставим сумбур, попробуем с начала и спокойно.

Гофман – поэт, музыкант и тонкий и ранимый человек. Тут - все сложилось, вопросов нет. Что дальше? Прежде всего, он всю жизнь любит (или не может забыть, что почти одно и то же) одну женщину. С детства! (Роман, спасибо!) А человек он – состоявшийся, как личность, – глубоко состоявшийся. Ни черта он не розовый романтик! Не тряпка и не беззащитный дурачок! Он – умница. Вот тот важный момент, за который и зацепилась моя душа сначала - подсознательно, благодаря голосам теноров , а теперь - осознанно и навсегда.

Чтобы доказать состоятельность личности Гофмана, я снова вернусь к истории с Антонией. Я написала, что в истории с ней он проявил себя, как очень зрелый, очень решительный, очень точно знающий, чего хочет, молодой человек. Он разминулся с Мираклем (!) всего на несколько часов (!), при том, что буквально только что нашел, наконец, куда ее спрятал от него ее отец! Он услышал разговор Миракля и Креспеля и тут же понял, что надо не разбираться, ЧТО тут происходит, а забирать ее отсюда! Какая деятельная решительность! Никаких розовых очков! Ни малейших колебаний!

То, что при заложенном в Антонии стремлении к славе, это только отсрочило бы их неизбежный разрыв, в данный момент не играло никакой роли! На то и существует любовь, чтобы верить, добиваться, а не просчитывать комбинации.

Действия Гофмана, как влюбленного и сильного человека, безукоризненны не менее, чем действия графа Альмавивы! Каков герой любовной истории, а?

Теперь вернемся к истории с Олимпией. И здесь тоже дело было не в том, что Гофман – наивен и глуп в своем клиническом романтизме. Он просто был еще мальчиком, когда полюбил ту самую девочку, которая потом подросла и стала Антонией. Нам показана всего лишь аллегория этой любви, не более того. История с Олимпией – это аллегорическая история любви мальчика, способного любить, к девочке, любить не способной. Любовь его от этого не менее романтична и не менее трагична, чем любовь Ромео. Настоящая любовь - она и есть настоящая любовь, ответная или безответная.

И вот мальчик понимает, что не найдет отклика в душе этой девочки, потому что, по сути своей, сейчас она не более, чем красивая кукла. Конец первой истории.

Далее он встречает ее уже девушкой. С дивным голосом, поющую с неподдельным чувством, выросшую не только годами, но и духовно. Она уже может ответить на его любовь! Он любит ее еще сильнее. Настолько, что Креспель считает его влияние вредным для ее психики и увозит Антонию. Гофман, упорный, как судьба, находит их. Разлука и расстоние не помешали ему проявить его «слабый, ранимый» характер и найти ее снова, сохранив верность и любовь! Что было дальше с ними, я описала выше. Гофман теряет ее не из-за ее смерти. В ее душе тягой к славе, перевешивающей остальные чувства, «сидит» Миракль. Конец второй истории.

Трагедия разрыва с ней, вернее, ее духовного ухода от Гофмана, – неизбежна. Она становится примадонной, а он остается один со своей негаснущей любовью, переживающий потерю Антонии, как он переживал бы ее смерть. Почти. Почти – потому что он понимает со временем в ее характере еще кое-что. Не зря он говорит о третьей грани хозайки его сердца – куртизанке. К боли потери примешивается еще ревность и боль измены. Она давно забыла Гофмана и живет своей жизнью, но каждый ее роман, каждая интрижка, о которой он или догадывается или узнает из сплетен о примадонне, вонзаются раскаленным ножом в его сердце. Потому что он любит ее и остается все это время сильным и гордым мужчиной (природа «берет свое». Как же в такой истории – без этого? )

Мы знакомимся с Гофманом, когда он уже много пишет, как поэт, когда он известен, как музыкант, и когда он уже много пьет. Скорее всего, «заливает» свою любовь, которая иссушает его изнутри. И уже давно плюет на массу вещей, так важных для людей, в жизни которых любовь – это далеко не все. И слывет, конечно, человеком со странностями, но, безусловно, талантливым, интересным, известным и ожидаемым любителями его творчества.

Рядом – благополучный Линдорф, в жизни которого, конечно, любовь - на последнем месте. Он давно понял для себя «цену всяким там любовям», однако с его умом понял и кое-что еще, а именно, кое-что о ценности таланта, которого у него никогда не было. И это не дает ему покоя. Ну, да не о нем сейчас речь.

За несколько минут до нашего знакомства Гофман встречает в театре Стеллу. Женщину, не оставляющую его сердце и воображение ни на минуту. Да он должен быть белый совсем, невменяемый в душе, когда заходит в кабачок! Меня трясет, когда я представляю себе, ЧТО почувствовал Гофман, увидев ее внезапно наяву! А потом – мертвая трава и ледяной ветер (с). Вспомните музыку, которой сопровождается самый первый выход Гофмана на сцену! Сила отчаяния и порыв злого, ледяного ветра, заставившего застыть душу влюбленного человека!

Его Муза давно с ним. Он не расстается с ней. И в этот момент – он тоже с ней. В плену у Стеллы и, тем не менее, с Музой. Возможно, постоянные мысли о Стелле уже начинали мешать его творчеству? (Как постоянные мысли о Песочном Человеке стали мешать творчеству Натанаэля в рассказе реального Гофмана)? Поэтому Муза и пела в Прологе о роковом выборе, который должен, наконец, быть сделан сегодня.

И далее в этой опере композитор и либреттист просто показали, как у поэта из его мыслей, воображения и любви рождаются его творения. Именно это будет происходить все три акта оперы. Мы увидим три прекрасные, аллегорические, многозначные истории любви, которые на наших глазах сочинит и расскажет сам Гофман. Вот она - граница реальности и вымысла, факта и воображения, любви обычного человека и любви поэта, которая питает всё.

Олимпия, Антония, Джульетта. И вместе с ними – еще одна история. История прозрения человека – история появления в его душе Насмешника и Умницы Никлауса! (Кто знает, не свихнулся бы вообще Гофман от своей любви, не живи в нем самом этот самый Никлаус, которого теперь он подарил нам?)

И еще, мы встретили Гофмана тогда, когда правда о безнадежности любви всей его жизни должна обрушиться на него. Рассказав эти истории, он больше не может ни на что надеяться! Он все ПОНЯЛ. В третьей, последней, истории Джульетта (так или иначе в разных трактовках) жестоко смеется над ним, так и не подарив ему свою любовь. Это не просто конец третьей истории. Это - беспощадное вИдение любого будущего со Стеллой, получи он записку от нее сегодня или нет. И это на наших глазах вызывает бурю в его душе настолько страшную, настолько отчаянную, что он бросается на Никлауса, который, по сути, все это время один поддерживал его в здравом рассудке. Он говорил ему правду о его возлюбленной. Что с того, что Никлаус был прав? Боль есть боль, и Гофман кричит, как кричат люди от боли. Крушит все вокруг, как ломаем мы многое в припадке черного беспросветного отчаяния…

Он не выбирал, кого ему полюбить.

Он не выбирал, предпочесть ему ту ночь со Стеллой, которую она ему предлагала в записке, или отказаться. Он не получил ее записку. Так распорядилась судьба.

Нам же показан тот самый драматический, трагический момент в жизни человека, когда остатки его надежд пали, и вместо них пришла страшная боль понимания.

КАК он творил, вдохновленный любовью, - это было на наших глазах. КАК правда о безнадежности этой любви ворвалась в его жизнь - это тоже было на наших глазах. Это и есть одно из содержаний (!) великой, загадочной оперы Оффенбаха.

Сможет ли Гофман пережить великую трагедию своей жизни и сохранить свой рассудок и ДАР?

Его творчество и Муза – единственное, что ему теперь осталось до конца его дней (именно так он думает сейчас). И он будет хранить в себе эту боль и писать. А нам останутся его произведения, его тонкая и открытая душа, смотрящая на нас из его произведений мудрыми, насмешливыми глазами Никлауса.

Возможно, кому-нибудь эти размышления помогут понять, в чем же Гофман оставался здесь поэтом от самого первого звука его темы и до самого последнего отзвука тембра певца-исполнителя в душе слушателя.

[NRD]

Я всегда как-то болезненно, даже раздраженно воспринимала такое повышенное внимание к роли вина в судьбе и восприятии Гофманом действительности..... когда остальное – просто не важно, не стОит того внимания, которое этому уделяют другие.

Эх, если бы в жизни так было на самом деле, как Вы пишите.

[Роман]

Дилетант,

[дилетант]

Я всегда как-то болезненно, даже раздраженно воспринимала такое повышенное внимание к роли вина в судьбе и восприятии Гофманом действительности..... когда остальное – просто не важно, не стОит того внимания, которое этому уделяют другие.

Эх, если бы в жизни так было на самом деле, как Вы пишите.

Не думаю, что Вы достаточно корректно разорвали мою мысль, цитируя ее. Надеюсь, все-таки, что поняла Вас правильно, и поэтому отвечу.

Я пишу в разорванном Вами кусочке о том, ЧТО любовь может сделать с человеком. Я с этим встречалась. Это не досужие вымыслы. Правда, на некоторых ТАК сильно может действовать ТОЛЬКО алкоголь. Не знаю, хорошо это или плохо. Но Гофман - явно не тот случай. Я не стала бы упрощать его поступки до поступков опустившегося алкоголика, не соображающего, где явь, где сон. Все, что мы видим, - результат воздействия на и без того ранимую душу поэта СИЛЬНЕЙШЕГО СТРЕССА, каким для нее, вне всяких сомнений, является любовь. В таком состоянии вино, наоборот, может весьма долго не оказывать вообще никакого действия.

Шиков пел именно такого Гофмана. И в аудио- и в нескольких видео-записях, которые я видела. И к моему пониманию Сказок Гофмана я шла через трактовки этого тенора (очень разные, можете мне поверить). А начиналось все - с Гедды. И тоже - ярчайший образ. Никаких ассоциаций со спившимся алкоголиком и трагедией человека, заключающейся всего лишь в "зеленом змие".

Я не умаляю трагедию алкоголизма в общечеловеческих масштабах. Просто "Сказки Гофмана" - не об этом.

[Роман]

Если выразить идею спектакля одной арией - то это без сомнения будет ария Никлауса
C'est l'amour, c'est l'amour vainqueur,
Poète, donne ton coeur! - Побеждающая любовь дарит тебе, поэт, своё сердце...
Араси правильно подсказала, что Муза-то поёт о своей любви. И в этот момент нет ничего прекраснее и возвышеннее...

Я тут подумал-подумал, и решил все же не согласиться. Начнем с того, что перевод не совсем точен, а здесь это важно.
Впрочем, кое-кто кое-где недавно обсуждал различные переводы, искажающие смысл.
А правильно будет так:
Это любовь, всепобеждающая любовь!
Поэт, отдай свое сердце!
Речь здесь вот о чем. Душа Антонии (а речь все же о ней) подобна скрипке, которая под воздействием прикосновения смычка издает прекрасные звуки, трогающие душу поэта, утешающие его страдания. И эти звуки призывают подарить свое сердце той, что издает их! Но на самом-то деле это всего лишь скрипка, которая, как уже было отмечено Дилетантой, сама не может любить, как бы прекрасно она ни пела о любви!

[дилетант]

Если выразить идею спектакля одной арией - то это без сомнения будет ария Никлауса
C'est l'amour, c'est l'amour vainqueur,
Poète, donne ton coeur! - Побеждающая любовь дарит тебе, поэт, своё сердце...
Араси правильно подсказала, что Муза-то поёт о своей любви. И в этот момент нет ничего прекраснее и возвышеннее...

Я тут подумал-подумал, и решил все же не согласиться. Начнем с того, что перевод не совсем точен, а здесь это важно.
Впрочем, кое-кто кое-где недавно обсуждал различные переводы, искажающие смысл.
А правильно будет так:
Это любовь, всепобеждающая любовь!
Поэт, отдай свое сердце!
Речь здесь вот о чем. Душа Антонии (а речь все же о ней) подобна скрипке, которая под воздействием прикосновения смычка издает прекрасные звуки, трогающие душу поэта, утешающие его страдания. И эти звуки призывают подарить свое сердце той, что издает их! Но на самом-то деле это всего лишь скрипка, которая, как уже было отмечено Дилетантой, сама не может любить, как бы прекрасно она ни пела о любви!

Я лишена возможности спорить о переводе - я не знаю язык, но при просмотре у меня сложилось впечатление, что Никлаус поет скорее о своем великом понимании чувств Гофмана, чем о своей любви к нему. Я не отрицаю того, что Никлаус-Муза-Любящая Женщина - это одно лицо, просто здесь он-она через свое полное понимание обрушившихся на Гофмана чувств пытается предостеречь его, безусловно. Слишком много в речитативе и арии Никлауса затрачено других ярких слов и сравнений на то, чтобы донести до Гофмана в наиболее яркой, образной форме суть Антонии. Поет, как скрипка, и - бездушна, как скрипка, пока ее не касается рука человека, держащая смычок.

[Роман]

Кстати, по либретто реакция Гофмана на этот романс, его первая же ответная реплика: "Ты сомневаешься во всем". Правда, этот диалог часто купируют, сразу начинается дуэт с Антонией.

[Agnetich]

Мы тут с Араси поговорили-пообсуждали и решили, что с ума одинаково не сходят, значит дым всё-таки есть, от которого огонь)
Да, Никлаус безусловно ПРЕДУПРЕЖДАЕТ. И вот это вот "она артистка..." и передразнивание куклы...
И наверное сама ария. (да, во французском варианте стоит ton coeur - ай-ай, прохлопал я ушами. и правда, отдай СВОЁ сердце)...

Но. Есть ещё актёрская игра. Как Никлаус к нему руки тянет, а? А глаза, ГЛАЗА, которые меня просто убили...
В этой постановке Муза именно что _влюблена_. И здесь поёт о своей любви.
Я вообще даже не задумывалась об Антонии во время этого романса - небесные звуки - это то что Гофман пишет, а скрипка - Муза.

Нет, тот вариант, что это всего-навсего предупреждение, что Никлаус опять сомневается - он конечно очень логичен и прямо напрашивается...но всё же тут есть кое-что ещё. ИМХО.

[Роман]

Почему же "всего-навсего"? Предупреждение - это тоже очень важно, и никак не отменяет того факта, что Муза влюблена в Гофмана!
И не надо забывать, что в опере есть настоящее признание Музы в любви к Гофману, и ничуть не менее прекрасное, как мне кажется - финальный апофеоз, Des cendres de ton coeur...

[Agnetich]

И не надо забывать, что в опере есть настоящее признание Музы в любви к Гофману, и ничуть не менее прекрасное, как мне кажется - финальный апофеоз, De cendres de ton coeur...

Да, оно тоже безусловно прекрасно) но меня как-то цепанул вот этот момент. именно вот в этой постановке) посмотрим, что в других я высмотрю...

кстати, даже если это _только_ о любви к Антонии ("в чём я лично сомневаюсь"(с)Кролик из Пуха. я романтик и буду цепляться за свой _уже_любимый_ романтический глюк))) - это место всё равно прекрасно, всё равно о божественной любви. Пусть и три раза придуманной.
(ха, насчёт "три раза" - каламбур вышел)))

[Роман]

Но. Есть ещё актёрская игра. Как Никлаус к нему руки тянет, а? А глаза, ГЛАЗА, которые меня просто убили...
В этой постановке Муза именно что _влюблена_. И здесь поёт о своей любви.

И в который раз повторю: чтобы увидеть самую влюбленную Музу, надо все же решиться посмотреть страшную постановку МакВикара!

[Роман]

кстати, даже если это _только_ о любви к Антонии ("в чём я лично сомневаюсь"(с)Кролик из Пуха. я романтик и буду цепляться за свой _уже_любимый_ романтический глюк))) - это место всё равно прекрасно, всё равно о божественной любви. Пусть и три раза придуманной.
(ха, насчёт "три раза" - каламбур вышел)))

Имеете полное право! Мы ведь уже выяснили, что эта опера допускает массу возможных трактовок, и отдельные эпизоды в ней - тоже!

[Arashi]

И не надо забывать, что в опере есть настоящее признание Музы в любви к Гофману, и ничуть не менее прекрасное, как мне кажется - финальный апофеоз, De cendres de ton coeur...

В романсе C'est l'amour vanqueur Муза не признаётся в любви, но она поёт о любви. Возможно, словами она поёт об Антонии, но видно, что не только об этой любви её слова, но и своей тоже. Когда любовь так сильна, она просто светится в лице, во всём облике. ИМХО, конечно.

[Роман]

Кстати, в статье Кея есть интересное замечание по поводу этого романса: "...the Act III romance ("Vois sous l'archet frémissant"), which may be realized onstage by having Nicklausse temporarily reassume the embodiment of the Muse " (на время этого романса Никлаус может временно перевоплотиться обратно в Музу). Правда, это уже его личные фантазии, но тоже имеет право.

[Arashi]

Наш с Агнетой брат по разуму этот Кей!

[Роман]

Я так и подумал. Но вообще это великий человек, его вклад в дело возвращения настоящих "Сказок" неоценим...

[Огненный ангел]

И не надо забывать, что в опере есть настоящее признание Музы в любви к Гофману, и ничуть не менее прекрасное, как мне кажется - финальный апофеоз, Des cendres de ton coeur...

Это Кей его нашёл или кто другой?

Я так и подумал. Но вообще это великий человек, его вклад в дело возвращения настоящих "Сказок" неоценим...

А некоторые медведи в возвращении настоящих "Сказок Гофмана" видят только то, что у их персонажа (Линдорфа) отняли арию "Scintille, diamant", заменив её другой, а то, что концепция оперы стала стройнее и то, что всплыла куча не только шикарной, но и, подчас, просто необходимой музыки, начисто игнорируют.

[Agnetich]

что-то я начинаю бояться слова "настоящие")))))))

...а в романс этот, помимо предупреждения - еще и гимн творчеству. и вот это по-моему уже вполне объективно) ибо что дает поэту силы творить?
Любовь!
Любовь к Антонии в данном случае, но...но без Музы-то куда, если это творчество?
(И в парижской постановке Гофман и пишет активно во время этого романса)

Собственно, может поэтому еще Кей хотел Музу переодеть...

(А вообще мне вот тоже кажется, что вещь глубокая, многослойная, допускающая множество трактовок - и каждый имеет право на свои, гм, глюки)