Итак, посмотрела я туповердиевского «Трубадура». Я была предупреждена, причём обо всём, но это мне мало помогло – и что касается приятных впечатлений, и что касается гадостев.
Обычно полагается начинать с хорошего, но это как бы предполагает, что плохое – это главное и оставляется на десерт. Я лучше начну с плохого. Это всё-таки не самое главное, хотя, надо сказать, плохое было мощным! Уж такие люди как режиссёр и художник многое могут сделать для того, чтобы обгадить постановку, и они использовали эту возможность на полную катушку. Огромное пустое пространство и торчащая статуя коня, кровавая луна… мизансцена за весь спектакль была ровно одна, на финальном аккорде, а всё остальное выражалось в каком-то шкандыбании по сцене… Причём артистам даже не за что уцепиться – стой себе посреди освещённого луной поля и сам выплывай из той… проруби, в которой тебя заставил болтаться постановщик.
Знаете, вот серьёзно. Я некоторым несчастным, случившимся рядом, что (с помощью электрошокера) я хочу сделать с человеком, который ставил этот спектакль… Который, ёк-ковылёк, получил за это большущие деньги и при этом просто наколол всю команду! И это позорище выставлено в «Тутто Верди»! Знаете, что я бы сделала с ним?! Оооо… Но – а вдруг это читают несовершеннолетние? Поэтому давайте лучше об актёрах.
Им сразу респект и уважуха, потому что режик малодушно бросил их посреди чистого поля, украшенного статуей коня. И иногда гобеленом, да (падение гобелена перед последним актом, в замке ди Луны, было единственным выигрышным моментом, связанным с постановочной частью). Во-вторых, их кинул и дирижёр тоже – потому что оркестр ну никакой. Играет себе и играет. В итоге очень странно, что получилась живая история, интересная и довольно нестандартная даже. Прекрасный граф ди Луна, ради которого, собственно, и затевался просмотр - в одно ухо мне его хвалили, в другое, скорее, ругали, – поёт зачотно, интонации на месте, лицом играет, но не хлопочет, пластикой играет тоже. Хотя есть моменты, когда он делает руки-крюки, как первокурсник какой, и тогда, особенно в предфинальной сцене с Леонорой, кажется, что солдаты Ургеля не только пошвыряли бедного графа наземь (весьма жестоко), но ещё и поломали ему пальцы… Хотя, если уж говорить о том, как он ведёт себя с Леонорой, то это даже оправдано: это очень юный ди Луна, влюблённый по уши, влюблённый настолько, что он не может на Леонору смотреть. У него мысли все спутаются, если он на неё посмотрит. Его интонации, когда он о девушке поёт – это что-то (сравнить его «Va! Va!» по сравнению даже с Манугурриными! А уж кто-кто любящий культурный ди Луна, так это Манугуэрра). В упомянутом дуэте он фигеет от того, что она к нему прикасается, и всё, он уже труп. И дальше, во-первых, он не может от неё оторваться, а, во-вторых, сама Леонора это использует – и каждое прикосновение к нему это такое настойчивое «Ну пожаааалуйста!», это, по сути, довод. И довольно убедительный.
Однако этот ди Луна не раскисает, он ведёт себя при своих людях очень достойно. Особенно показателен момент, когда в одиночестве парень едва не помирает – «Леоноооора!» – и тут входит Феррандо! Сразу руки за спину, деловая походка, я-весь-такой-из-себя-полководец. Феррандо, к слову, ужасный, но очень забавен, и, по-моему, это уже канон для Феррандо – чем сильнее драма, тем смешнее он.
При этом, что удивительно, мы имеем совершенно адекватного Манрико. Хотя… это в некотором роде парафраз Антоненко-Каварадосси из бертмановской «Тоски», т.е. редкостный свин. Однако я уверена на все сто, что Альварес играет это вполне осознанно. Его Манрико эгоист, истерик, любит самого себя и, перефразируя Константина Сергеевича (и простите за невольную пошлость), не Леонору в себе, а себя в Леоноре.)))) Он отмахивается от плачущей Азучены: «Сынок, на кого ж ты меня покидаешь? – «Отстань, мама!». С Леонорой у него вообще никакого контакта, за исключением начала и финала. Его девушка беспокоит только тогда, когда она от него отдаляется. Обняла ди Луну – он сразу вспоминает, что вроде как любит её. А уж когда она его пытается выгнать из тюрьмы – вот тогда его пробирает. Тогда Манрико действительно страдает, тогда понимает, что Леонора ему нужна… но! Когда она умирает, он очень спокойно это переносит. По-моему, это не шок. Это парень просто успокоился. Она же была мне верна – всё остальное до лампочки. Цельный получился персонаж, но очень уж мерзкий. Признаться, я не верю в такого Манрико после другого недавнего «Трубадура» и, удивительно, но я считаю, что тенор тут хороший, и история эта про них всех троих…
Кстати, пора уже поговорить об источнике конфликта. Леонора была для меня, наверное, главным удивлением. Вернее, от баритона я ожидала, что он будет, как минимум, неплохо играть, так что я всё же удивилась, что вижу такого замечательного ди Луну, который ещё и поёт! а тут было полное удивление, потому что красивая, причём своеобразной «некрасивой красотой» красивая (если вы понимаете о чём я) девушка, которая отлично поёт, да и играет при этом… Эта любила Манрико. Эта так любила Манрико! При этом в ней нет ненависти к ди Луне, и это, я считаю правильно. Ей, скорее, неуютно с ним. Она же видит, как он влюблён; но что ж поделать, она не может ему ответить, она другого любит. И вот никак! Но зла-то ему Леонора не хочет. И она пытается разнимать их перед боем – такое чувство, что сейчас её зарубят ненароком… Кстати, почти каждый акт кончается красивой картинкой, вернее, в этом плане отличился ди Луна. Он после сцены у монастыря уже под самый занавес подносит к лицу типа-леонорину вуаль – чисто Скарпи-Раймонди в Ла Скале, кхм… а в сцене поимки Азучены с улыбочкой гладит ту по щеке – абсолютно ни к селу ни к городу, потому что он не садюга и всю дорогу обращался к ней вежливо, хотя раза «Манрикина мама!» прозвучала у него… неласково))). А вот Леонора, опять же, под самый занавес бросается разнимать сражающихся. Очевидно, это тоже гениальная задумка режика, но, что касается поединка – это хорошая идея. Девушка не хочет, чтобы кто-то страдал из-за неё, тем более – чтоб кто-то погиб (а она, разумеется, не сомневается в победе Манрико). И, когда она приходит к ди Луне вымаливать любимого, это даётся ей очень тяжело. Девушка в арии отыгрывает натуральную аритмию. Прерывистые рыдательные нотки – это настоящая, физическая боль. Причём это чистая психосоматика, у меня такое было. Ей настолько страшно за Манрико, что сердце болит по-настоящему.
При этом он в дуэте будет петь вообще не ей, а она – сворачивать за ним длиннющий свиток браного контракта. И всё на это на фоне пошлейшего брачного ложа… мда-с…
Двигателем всего в данном спектакле является Леонора. Вообще-то это вроде как другая женщина, но Азучена здесь мало что значит. Она не здоровая и не безумная. Врёт она насчёт ребёночка или правду говорит – непонятно… Сказала финальное сакраментальное «Это был твой брат!!!» – ди Луне до фонаря, потому что он увидел тело Леоноры и последние свои две реплики произнёс по поводу неё (у Згуры тема брата явно не вписалась в тему всепоглощающей любви). Короче, Азучена просто пропала. Да, арию пропела страстно и безумно, цыганских детишек пугала собою, а всё остальное… а был ли мальчик?
Ну, этот Манрико явно не брат графа, прямо скажем. Если, конечно, придерживаться современного мнения, что генетика всё определяет. Хотя по поведению своему Манрико – типичный младший брат. И вот из-за того, что его полюбила всесокрушающей любовью сильная девушка, всё, собственно, и произошло… Что называется, не можешь принять – не бери. А не контракт брачный рисуй.
