Я подумала, почему тема пропадает. Предлагаю переименовать в Клуб редких опер и писать про всякое малоизвестное.
Поддерживаю
Леонору и хочу рассказать тут про оперу незаслуженно мало известного композитора Николае Бретана "Хория".
Бретан за свою жизнь написал пять, кажется, опер, но "Хория" - единственная крупная, больше двух часов музыки. (Остальные одноактные.) Интересно, что даже "полнометражную" оперу Бретан не делит на акты, она разделена на семь сцен. Либретто он всегда писал сам, и сюжет "Хории" основан на историческом событии - Трансильванском крестьянском восстании 1784 года, когда крепостные крестьяне Трансильвании, возмущённые усилением крепостного гнёта, наконец восстали против местных феодалов. Вождями восстания стали Хория, Клошка и Кришан (прозвища; настоящие имена были другие). Интересно, что Хория отличался необычным гуманизмом, не резал феодалов направо и налево, а пытался вести борьбу цивилизованно, за что и поплатился - восстание было разбито, самого Хорию и Клошку казнили колесованием, Кришан повесился в тюрьме, жену Хории убили, дочь изнасиловали... В общем, все умерли. (с) Но император Священной Римской империи Иосиф II всё-таки издал в 1785 году указ об отмене крепостничества.
В румынском городе Алба-Юлия, на месте казни Хории и Клошки, стоит вот такой нехилый монумент:
http://upload.wikime...osca_Crisan.JPGВот об этих героических людях Бретан и написал свою оперу. Что любопытно, упор в опере сделан вовсе не на революционную деятельность, а опять-таки на гуманизм и призывы к общечеловеческим ценностям.
Персонажей в опере дофига - 26 человек, из них 1 меццо, 1 сопрано, 7 теноров, остальные басы и баритоны. Счастье для любителей низких голосов, а не опера!
Народу много, но основных персонажей шестеро: сам Хория, бас-баритон; барон Кемени, бас - злой феодал того региона, где живёт Хория; Иляна, сопрано, дочь Хории; Докия, меццо, жена Хории; Ионель, хороший тенор, жених Иляны; Нуцу, плохой тенор, предаёт Хорию.
Первое, что бросается в уши - никогда в жизни не подумаешь, что эта опера была написана в 1937 году. Никаких извратов, совершенно классическая музыка в духе Верди времени какого-нибудь "Дон Карлоса", только с румынскими мотивами. Даже начинается опера, после маленького хора, большой сценой для баса и бас-баритона, которая, такое чувство, была вдохновлена дуэтом Филиппа и Родриго. Только у здешнего эквивалента Родриго тесситура немного пониже. Бас - барон Кемени, к которому приходит Хория, размахивая охранной грамотой от императора, к которому он, как нам расскажут, ходил пешком и рассказывал о бедственном положении трансильванских крестьян. Хория просит от барона отменить крепостничество, дать всем равные права и т. п. У Хории пара длинных монологов, музыкально - нечто среднее между аккомпанированными речитативами и ариозо. Впрочем, слушать не скучно. Разумеется, демократически настроенного бас-баритона посылают нафиг.
Сцена 2. Дом Хории. Дома сидят сопрана Иляна, дочка, и меццо (скорее даже, контральто) Докия, жена. Меццо в мрачных мыслях и тревоге и рассказывает дочке, как в первые годы брака Хория был такой весёлый и работящий, а теперь ходит мрачный и пропадает целыми днями, неизвестно что обсуждая с Кришаном и Клошкой (как мы помним, это два других предводителя восстания). Дуэт мамы с дочкой, попутно дочка рассказывает, как на ярмарке повстречала какого-то молодого барона, который спросил, где она живёт, и обещал зайти, если будет проезжать мимо. Мать в ужасе, но дочка особенно не волнуется, потому что у неё есть жених - тенор Ионель, который скоро является пред наши ухи. У тенора, сопрано и меццо разговорно-ариозный терцет, потом мецца уходит, начинается милый дуэт тенора и сопрано про любофф и свадьбу. Музычка простенькая, но приятная. Потом революционно настроенный тенор уходит к коллегам-повстанцам, а мецца приходит обратно, и они с дочкой поют исполненный надежд дуэттино про "примэвери венц" (ветры весны), кои должны принесть долгожданные перемены.
Приходит наглый баритон - барон Ниль, который увидел Иляну на ярмарке и положил на неё глаз. Домогательства его до сопраны прерываются явлением грозного родителя - Хории. Хория выставляет барона из дома следующим образом: поёт ему обличительную арию про преступления дворян, заключая её словами: "Если ты думаешь, что я неправ в своих обвинениях, рази меня!" Баритон устыжается, убирает кЫнжал и уходит. Меццу мы больше не услышим, а сопрана появится только в самом финале. Хория завершает сцену: "Теперь
мы будем вершить справедливость!"
Сцена 3. Корчма (так и написано по-румынски) в селе Местякэн. В корчме сидят злые на весь мир тенор Нуцу и баритон Павел. Пьют и рассказывают друг другу и нам про ужасы, творимые феодалами (очень подробно и во всех леденящих кровь деталях): у Нуцу жену забили плетьми до смерти по приказу баронессы Хунфи, а потом сама баронесса развлечения ради застрелила его маленького сына. У Павела жену затоптали конями молодые дворяне, а ему самому выбили глаз. Нуцу и Павел решают присоединиться к восстании Хории, чтобы отомстить.
Сцена 4. Ночь, лес, мятежники обсуждают планы. См. похожую сцену в "Вильгельме Телле". Хория в длинном монологе излагает свой план восстания, особо отметив, что поджоги, убийства и прочие зверства строго запрещаются - "мы же не они". Всех дворян надо взять в плен и потребовать у них пересмотра законов, а уж если откажутся, то только тогда прибегнуть к силе. Его избирают главным вождём, Кришана (тенора) и Клошку (баритона) вождями румын и венгров соответственно. Динамичная пафосная сцена всеобщей клятвы, потом бас-священник поёт молитву. Помолившись, все встают, орут "Либертате, либертате!" и т. п. под героический хор. Местами натуральный Верди. Ей-Богу, я где-то то ли в Риголетто, то ли ещё где такое слышала.
Сцена 5, очень воинственная. Бравурный марш, под который восставшие наступают на замок баронессы Хунфи (той садистки, которая застрелила маленького мальчика). Марш перебивается визгами спешно убегающих дворянок. Крики, вопли, пожары и насилие (на гуманные приказы Хории, конечно, всем плевать). Тенор Нуцу захватывает в плен баронессу и уже готовится отомстить ей за всё, как появляется Хория, обрушивается на всех с гневными упрёками и велит не причинять баронессе вреда. Озлоблённый Нуцу вопит: "А кто предупредил барона Кепа? (ещё один местный феодал) Один из наших! Знаете, кто? Хория!" Все в апофигее - как так, Хория предатель? А Хория в очередной арии-монологе повествует, что однажды барон Кеп подобрал его больного, голодного и измученного, выхаживал в своём замке, а когда он выздоровел, отпустил с подарками. И Хория, не желая платить злом за добро, поскакал к замку барона, чтобы предупредить его одного из всех местных князей. Откуда же было знать, что сейчас Кеп гостит у баронессы Хунфи... Народ пристыжается (видимо, в присутствии Хории у окружающих необъяснимым образом просыпается совесть) и говорит: "Да, правильно поступил наш капитан.... Хоть бы барона Кепа не убили, а то нехорошо как-то выйдет." Хория им: "Да щаз, не убили. Ещё как убили, мерзавцы вы этакие." Приносят труп барона. "Ну что, всё ещё считаете меня предателем?" "Нет!" - орут все. - "Вива Хория, иль капитано ностро!" То есть, пардон, "Трэйяскэ Хориа, кэпитанул ностру".
Раз так, говорит Хория, связать этого человека! И указывает на мстительного Нуцу. Нуцу вяжут и уводят, тот орёт: "Хория, я тебе это припомню!"
Хория призывает всех идти на штурм крепости Дэва, где укрылись остатки феодалов. Опять пафосная музыка в чисто вердианском ключе, потом хоровой марш на румынскую народную мелодию.
Сцена 6. Крепость Дэва. Всюду трупы и догорающие пожары. Но на подмогу румынским феодалам прибыла венгерская армия, разбившая мятежников и взявшая нескольких из них в плен. Попутно сообщается, что, когда разбивали мяткежников, те прирезали всех пленных дворян, а баронессу Хунфи вообще заживо растерзали (на приказы Хории опять было всем плевать). Приводят двух пленных теноров, один из которых - раненый Ионель, жених дочки Хории, второй - Нуцу. Их хотят пытать, чтобы узнать, где Хория. Героический Ионель произносит пафосную речь, срывает с раны повязку и умирает. Нуцу, наоборот, клянётся привести всех к Хории.
Сцена 7. Нуцу выдал Хорию, и восстание было подавлено. Вождей взяли в плен, Кришан повесился в тюрьме, а двух других под медленный похоронный марш ведут на эшафот. Барон Кемени речитативом зачитывает обоим на редкость кровожадный приговор (казнь колесованием, потом разрубить тела на 4 части и выставлять в местах совершённых преступлений, сердца вырвать и закопать на месте казни; блин, дремучее средневековье какое-то!) и спрашивает, есть ли у осуждённых какие-нибудь просьбы. Те толкают гордые пафосные речи. Тут сквозь толпу пробивается дочь Хории, Иляна. <s>Лашатеми пассаре, лашатеми пассаре!</s> Кидается в ноги к барону Кемени и умоляет пощадить отца. Тот неумолимо отвечает, что всех виновных ожидает то, что положено по закону. "Что же, что?" - "Безумная! Не знаешь разве, что по закону положено преступникам?! Колесо!" Обезумевшая от горя сопрано поёт на редкость душераздирающее ариозо: "Отец мой - преступник?! А кто же тогда те, кто насмехается над людской верой, кто под покровом ночи проникает в дом и насилует дочь у трупа её матери?! Что ждёт таких людей? Скажи! Что, нет на свете правосудия, а на небе - Бога?!" Ей отвечает отец последней, самой умиротворённой арией, сплошное пиано и меццо-форте: "Плохим отцом я был тебе, Иляна, и вот теперь опять тебя покидаю, оставляя сиротой. Но смерть была бы мне в сто раз тяжелей, если надежда умирала бы со мной. Не добавляй мне скорби, милая, и я не верю, что так много крови пролито было зря. Плачь, плачь свободно, ибо земля, увлажнённая слезами, однажды принесёт плоды!" (К этой арии полагается ещё один куплет про Бога и совет дочке уйти в монастырь, но у меня его порезали, ибо при коммунизме про религию петь было не положено.) Осуждённых уводят на казнь, сцена затемняется (согласно либретто), и звучит меланхоличный "Хор жён и дочерей крестьян", намекающий на какую-то всё-таки надежду.
Такая вот опера. Пели солисты Румынской оперы в 1980 году, живая запись со спектакля. Из цензурных соображений порезали молитву из сцены 4 и последнюю арию Хории, где тоже масса религиозных аллюзий. Пели в принципе прилично, особенно бас-баритон Георге Крэснару (Хория) и сопрано Корнелия Поп (Иляна). Но это чисто в плане вокала. А что было хорошо у всех солистов - все до единого пели очень убеждённо и с глубоким чувством. Оно им родное всё, отчётливо слышно. Ни разу не было скучно, хотя вокальные номера в большинстве своём имеют вид длинных пространных монологов, ариями в строгом смысле слова их не назовёшь. Пару раз, когда текст и ситуация призывали к милосердию, в музыке звучала цитата из песни Бретана "La groapa lui Laie" ("У могилы Лайе"), момент, когда лирический герой обращается к Господу.
Про саму музыу я уже сказала - похоже на Верди, только попроще и с добавлением румынских национальных мелодий. Очень singers-friendly музыка, петь её должно быть удобно. Это, впрочем, логично, т. к. Бретан сам был певцом и знал, как написать людям так, чтобы их не мучить.
