Какие противоположные мнения о постановке! 
Попытаюсь сформулировать. Мне кажется, что, когда постановка концептуальная, когда в ней есть идея, есть заострение каких-то смыслов и игра деталями (как, например, в пресловутой постановке Гута "с гусем"), то все набрасываются на эти детали,ищут нестыковки, обсуждают логичность каждого шага, каждого эмоционального движения персонажей, а когда постановка "красивая" и костюмная, то зрители мирно кивают в такт смене костюмов и скользят взглядом по действию, не придавая значения деталям. Поэтому никого не волнует, что Эльза и все остальные в волнении рассматривают приближающегося лебедя и рыцаря в зрительном зале, а он уже появился у них за спиной в глубине сцены и начал там прощаться с лебедем. Или то, что король приходит в спальню к Лоэнгрину и Эльзе и они являются к его благословению в пеньюарах (при этом у Лоэнгрина под пеньюаром отчетливо видны сапоги и "рыцарский" костюм). Таких моментов там полно, но поскольку никакой режиссерской мысли в спектакле нет в принципе, то эти бессмысленные глупости не привлекают внимания. Музыке эта постановка также часто противоречит: например, при первом появлении Эльзы после слов хора о том, что она приближается, идет музыка, говорящая о напряженном ожидании, но вместо ожидания одной-единственной Эльзы, на сцену под эту музыку начинают выплывать как в ансамбле "Березка" многочисленные дамы в стразах, отвлекающие внимание от явления героини. Да и чисто технически неудачно: сцена очень сильно заглублена, используется самая дальняя ее часть, при этом по бокам понатыкана куча "рваных" разноуровневых декораций-башенок, которые съедают звук, идущий из глубины сцены, поэтому героев, появляющихся в глубине, поначалу очень плохо слышно, пока они не доходят хотя бы до середины, а лучше до авансцены, где звуку уже ничего не мешает. Это впечатление усугубляется еще и тем, что хор часто выдвинут вперед и звучит громко. Отсюда, скажем, высказанное выше недоумение глубокоуважаемого adriano по поводу Петренко: сначала на авансцене нарочито громко пропел Глашатай, потом ему оглушительно подпел хор, а потом из глубины сцены вступает Генрих Птицелов - и, разумеется, звучит глухо и блекло, каким бы роскошным ни был голос Петренко (а он вчера был очень хорош). Так что постановка, на мой вкус, самая неудачная за все последние годы, но вчера подобрался такой прекрасный состав и все были настолько в ударе, что смогли из этого убожества сделать настоящую феерию.
Петренко звучал потом отменно из любой части сцены.
Да громкость меняется, и это нормально. Желательно, чтобы они выходили к авансцене и пели всегда, но тогда ваша кинематографичность вообще рухнет к черту.
По поводу того где должен быть король а где глашатай.
Равнина на берегу Шельды, близ Антверпена. Король Генрих сидит под вековым дубом Правосудия; возле него графы и дворяне Саксонской дружины. Против них стоят Брабантские графы и дворяне с Фридрихом Тельрамундом во главе; рядом с ним Ортруда. Глашатай, отделившись от свиты короля, выходит на середину сцены; по его знаку четверо королевских трубачей трубят клич.
Король (вставая)
Бог в помощь! Рад я видеть вас, друзья!
Так что - увы и ах, все верно сделанно.
Явление Лоэнгрина и почему в зале должно быть тихо.
Все мужчины (очень тронутые, воздевая руки к небу)
Король, вынув меч из ножен, втыкает его пред собой в землю.)
(Эльза не меняет позы, пребывая в мечтательности. Все напряжённо глядят на неё.)
(Глашатай с четырьмя трубачами выходит вперёд. Он велит им стать у границы круга правосудия, обернуться лицом к четырём странам света и трубить вызов.)
(Молчание. – Эльза, остававшаяся до сих пор совершенно покойной, начинает проявлять беспокойство ожидания.)
(Эльза с горячей молитвой падает на колени; женщины, беспокоясь за свою госпожу, подходят несколько ближе к авансцене.)
Эльза
(С возрастающим вдохновением и радостно просветлённым лицом)
(В этот момент воины, стоящие ближе к берегу, замечают рыцаря, который показывается в отдалении на реке; он стоит в челне, везомом лебедем. – Другие воины, стоящие дальше, на авансцене, с возрастающим любопытством вопросительно обращаются к первым. Затем они отдельными группами покидают передний план, чтоб самим посмотреть с берега.)
(Со своего возвышения король видит всё. Фридрих и Ортруда скованы ужасом и удивлением. Эльза с возрастающим восторгом прислушивается к возгласам воинов; она остаётся посреди сцены и словно боится оглянуться.)
(Взоры всех, полные ожидания, обращаются в глубину сцены.)
(Челн, везомый лебедем, достигает берега посреди заднего плана. В челне стоит Лоэнгрин в блестящем серебряном вооружении, опираясь на свой меч; на голове его шлем, за спиной щит, у пояса маленький золотой рог. Фридрих в молчаливом недоумении взирает на Лоэнгрина. Ортруда, стоявшая во время суда в холодной, гордой позе, – смертельно пугается при виде лебедя. Эльза обернулась и, увидев Лоэнгрина, громко вскрикивает. – Все в сильнейшем возбуждении обнажают головы.)
(Как только Лоэнгрин делает первое движение, чтобы выйти из ладьи, водворяется полное молчание.)
Лоэнгрин (стоя одной ногой в ладье, наклоняется к лебедю)
Теперь прощай, о лебедь мой!
Наш путь далёкий по морям
Сверши опять с твоей ладьёй...
В день радости вернись ты к нам
И свято долг исполни свой!
Прощай! Прощай, о лебедь мой!...
(Медленно повернув ладью, лебедь уплывает обратно по реке. Лоэнгрин некоторое время грустно смотрит ему вслед.)
(Лоэнгрин, покинув берег, медленно и торжественно идёт на авансцену и склоняется перед королём.)
И так далее
Это Вагнер, и режиссеры еще не все выполнили, хотя в целом почти всею
Не нравится - не ешьте)).
Про спецовку и лебедя под мышкой ни слова)))))))))))))))
