Оперный певец Плужников описывает <<нравы Мариинки>> и <<трансформацию
личности>> Гергиева
28/08/2013
Художественный руководитель Мариинки Валерий Гергиев -- фигура
неприкасаемая, из числа <<небожителей>>. Вот уже много лет он живет вне
всякой критики. Хотя вокруг самого театра гремят скандалы. Это и
строительство нового здания Мариинки-2, и хищение миллионов из
благотворительного фонда Гергиева, и отказ платить гонорар Михаилу
Шемякину.
Единственный, кто отважился на публичную критику влиятельного
дирижера, -- известный оперный певец Константин Плужников, прослуживший
в Мариинском театре 40 лет. На своей страничке в соцсети Плужников
выкладывает видеоролики, в которых подробно описывает <<нравы Мариинки>>
и <<трансформацию личности>> ее художественного руководителя. Количество
просмотров уже перевалило за 10 тысяч. В интервью <<МК>> в Питере>>
Константин Плужников рассказал, зачем пошел войной на Гергиева.
<<Мы были друзьями>>
-- Как считаете, получит Шемякин свой гонорар?
-- Гергиев не даст Шемякину ни одной копейки! Валерий Абисалович давно
превратился в Гобсека (ростовщик -- герой романа Бальзака <<Гобсек>>. --
Ред.). Жадность приобрела уже формы хронической болезни. Я знаю, о чем
говорю. С Гергиевым мы знакомы с молодости. Были очень дружны. Он
ночевал у меня дома, мама моя стирала ему. Валерий раньше не был
таким. Мы раньше в ресторане все время спорили, кто заплатит. Но
сейчас слава, величие на первом плане...
-- А сколько лет длилась ваша дружба?
-- Ровно до тех пор, пока не умер Мравинский. А потом мы выбрали
Гергиева главным дирижером Мариинского театра. Времена-то были
демократические, 90-е годы! Голосовали все -- начиная с уборщицы. Было
шесть претендентов на этот пост. Но я активно уговаривал всех, чтобы
выбрали Гергиева. Его и выбрали. Отношения между нами еще какое-то
время были неплохие, хотя он всегда старался меня ущемить, когда
первые цветы доставались мне -- певцу. А второй букет дирижеру.
-- Это какое-то соперничество было?
-- Ну что вы! Это обыкновенная человеческая ревность к успеху другого.
Тщеславие в итоге и съело талант Гергиева.
-- Как давно?
-- Я понял, что нужно уходить из театра, лет семь назад. Весь театр
работает на него одного. Уже нет тех, кто мог бы ему противостоять.
Все разбежались.
-- Вы были директором Академии молодых оперных певцов Мариинского
театра. Но и оттуда ушли. Почему?
-- Года два я уговаривал Гергиева создать эту академию. Наконец
уговорил. Я ставил спектакли для молодых артистов. Они шли в
Мариинском театре. Посещаемость была потрясающая. Публика валила на
наши спектакли. А на следующий день идет, предположим, <<Кольцо
Нибелунгов>> -- и всего четверть зала заполняемости. Гергиева стало это
беспокоить, его напугало, что про академию пишут в газетах, что мои
спектакли имеют такой успех. <<Не надо с ними заниматься, -- заявил он.
-- Я тебе скажу, когда надо!>> А как это возможно?! Если это не его
успех, то значит, его вообще быть не должно?
Художественным руководителем академии Гергиев тогда назначил свою
старшую сестру Ларису. Я с этой глупостью сначала мирился. Она
перебралась в Питер из Перми вместе с мужем Ханеданьяном,
посредственным тенором. Они приехали сюда и начали качать права. Люди,
знавшие сестру, еще тогда меня предупреждали, что добром дело не
кончится. Мол, интриганка она... Но я им не верил. И даже рассказал об
этом самой Ларисе. Мы еще посмеялись вместе... Я был тогда идиот! А
потом случился грандиозный конфликт.
-- Из-за чего?
-- В академии преподавали ведущие певцы Мариинского театра -- Георгий
Заставный, Николай Охотников, Евгения Гороховская. А потом выяснилось,
что Лариса фактически заставляет учеников брать уроки у ее мужа.
Делалось это, видимо, для того, чтобы поднять его статус. И тогда
стали уходить педагоги! Я спрашивал их: почему? <<А зачем мне это надо,
-- заявил мне Охотников. -- Ученики приходят, плачут. Говорят, мы
вынуждены уйти от вас, иначе нас выгонят>>. В академии создалась
невыносимая ситуация: наговоры, интриги... Я просто не мог в этом
дерьме находиться.
-- Вы говорили об этом с Гергиевым?
-- Конечно! И не один раз. Первый разговор был в Зальцбурге на
гастролях. Мы пошли в ресторанчик. Я ему рассказал, что в академию уже
набрали 180 человек, а нужно максимум человек 12-15! В этом и был весь
смысл -- готовить молодых оперных артистов для Мариинского театра,
брать самых талантливых и перспективных. Но набрали кучу народа, 80
процентов абсолютно случайных людей. <<Хорошо, я проверю>>, -- говорит
мне Гергиев. Но прошла пара лет, а ничего не изменилось. Я потом еще
несколько раз говорил с ним об этой проблеме. Но все оказалось
бесполезно. Я подумал, что, если я хочу прожить дольше, я должен уйти.
Великий театр превратился в семейное предприятие. Это катастрофа!
Директор концертного зала Мариинка-3 -- муж младшей сестры Гергиева.
Муж старшей сестры заведует вокалом. А вспомните скандал с фондом? Там
ведь замешан его родственник, народный артист Казбек Лакути... (Лакути
приговорили к 5 годам условно за хищение 245 миллионов рублей из
благотворительного <<Фонда Валерия Гергиева>>. -- Ред.)
<<Спектакли делают на коленке>>
-- Валерий Гергиев -- мировая звезда. На Западе его любят.
-- На Западе идиотов больше, чем у нас. Раз в десять. Там зритель купил
билет и должен обязательно получить наслаждение. Раз хлопают -- значит,
все хорошо. Вот вам пример распиаренного артиста -- Дмитрий
Хворостовский. У него от природы голоса как такового нет! На записи он
ложится очень хорошо. А в зале не звучит. Но в любых больших залах,
таких как <<Метрополитен>>, есть фон. Это такое свойство акустики. Когда
поешь, не нужно напрягаться. Можно приколоть себе микрофончик,
договориться со звукорежиссером -- и сразу появляется голос. Мне
рассказывали историю, как в Италии Хворостовский репетировал, дирижер
его попросил дать голос в зал, петь громче. А Хворостовский не смог.
Дирижер положил палочку и молча ушел. Правильно поставленный голос
оперного певца пробивает оркестр в сто с лишним человек. Это школа. А
у Хворостовского голос перегружен обертонами, он не идет в зал. Он так
привык петь. И зачем ему что-то менять под старость лет?
-- А как вам Анна Нетребко?
-- Я помню Нетребко еще уборщицей, когда она приходила в театр, убирала
партер. Потом поступила в консерваторию. Она не без способностей
певица. Гениально поет оперетту. Ее роли -- это роли субреток, в
Нетребко есть природный шарм, свобода. Но, мне кажется, это не
романтическая героиня с внутренним созерцанием. Не героиня <<Травиаты>>.
А она все рвется петь эти партии.
-- Как вы оцениваете оперный репертуар Мариинки?
-- Ставят оперы малоизвестные и сомнительные в вокальном качестве.
Серьезную классику не берут, потому что она сложна. А берут, к
примеру, Штрауса. Вокальный потенциал ужасный. А кто с артистами
занимается? Гергиев все время в разъездах. Вот он говорит
концертмейстеру что-то выучить с оркестром до своего возвращения.
Потом приезжает, открывает партитуру за пять дней до премьеры -- так
было с <<Саломеей>> -- понимает, что не готов. В итоге премьеру
переносят. Вся прелесть музыки в репетиции! Мравинский сухо, скупо
дирижировал, он не изображал из себя клоуна, не потел. Потому что
оркестр чутко реагировал на него, все было сделано еще на репетиции. А
теперь спектакли делаются на коленке, сырыми везутся на гастроли.
Плевать, что потом выходят плохие отзывы. Как это было, к примеру,
когда Гергиев повез в Англию <<Кольцо Нибелунгов>> Вагнера. В <<Ла Скала>>
тоже опозорился, когда Верди дирижировал. Шесть газет с плохими
рецензиями вышли.
-- Вы скучаете по Мариинке? Ведь 40 лет отдано...
-- Нет! Можно отравить каплей яда целое озеро. Пока там Гергиев, я
порог этого театра не переступлю.
-- У вас свой центр современного искусства. Кто вам помогает?
-- У нас есть спонсор. Благодаря ему вот уже пять лет 60 артистов,
вышедших на пенсию, получают по пять тысяч рублей в месяц. Я даже
когда-то посылал Гергиеву письмо с просьбой выделять каждый месяц еще
100 тысяч рублей -- ведь речь шла в том числе и об актерах Мариинского
театра. Но ответа так и не дождался.
-- Вы рассказываете о Гергиеве в Интернете. Выкладываете видеоролики.
Зачем это вам?
-- Если мне не нравится что-то, я об этом говорю. Другого способа
борьбы, кроме как публично рассказывать обо всех безобразиях,
творящихся в Мариинке, у меня нет.
Уважаемый Дискограф! Постоянные посетители петербургских оперных театров тоже замечают недостатки и певцов, и дирижёров, и ругают режиссёров 
Другое дело, что баланс инструментов в оркестре и голосов меняется очень существенно в зависимости от того места, где сидишь. Народ очень ругает партер, но есть и любители там сидеть именно на опере (балет - это отдельная тема для разговора). Очень неудачные места - боковые ложи 2 яруса, хотя я по материальным соображениям очень часто там сиживала (пока цены на эти места не подняли 
). В этих ложах есть "островки" с вполне нормальным восприятием певцов и оркестра.
