Посмотрел свежего Стиффелио: Ароника, китайская (?) сопрана Yu Guanqun и Фронтали.
К величайшему сожалению, повторы порезаны как минимум в кабалеттах обоих главных героев, что особенно обидно, поскольку постановка любопытная. Вроде бы все традиционно, никакого осовременивания, но смотреть было интересно, а главное - все сложилось в единую картину, даже многие нестыковки и странности оригинального либретто туда вписались.
Итак, перед нами не просто некая протестантская община, а
секта, причем весьма радикального толка. Все ее члены ходят в черном, у всех похожая одежда, разве что Лина одета чуть богаче других (но тоже в черном, разумеется). Сразу вспомнились американские
амиши, но наверняка во времена Верди в Европе были и другие подобные секты. Обстановка спартанская, в первом действии на сцене только длинный стол, на нем крест и книги; во втором действии - лютеранское кладбище с типовыми могилами, никаких склепов и прочей роскоши.
На этом фоне единственная белая (вернее, красная) ворона - Рафаэль, которому вроде бы и позволено там болтаться, но видно, что окружающие его не любят, причем не любят очень сильно. А он как будто нарочно эпатирует публику своим ярко-красным костюмом. Когда в первом действии хор восхвалял Стиффелио, самого Стиффелио на сцене не было, а вот Рафаэль был, и толпа обступила его явно не с лучшими намерениями. Возможно, все вокруг все знают, но молчат и только ждут повода для расправы с чужаком? При появлении Стиффелио все разбежались. Тогда, возможно, и Станкара беспокоит не одна только рыцарская честь, как он уверяет? Гораздо важнее любой ценой сохранить существующий порядок, чтобы Стиффелио выполнял свои функции, а община жила своей жизнью? Кстати, когда он все-таки прикончил Рафаэля, появившийся одновременно с ним Йорг удивительно спокойно воспринял эту новость. Возможно, все знал? А может, чужака вообще убивали всей общиной? После описанной сцены из первого действия я ожидал, что примерно так и будет, но прямых указаний на это все же не было.
Очень интересно решен финал. По сравнению с предыдущими постановками храм развернули в обратную сторону, алтарем к зрителям. Все сидят с книгами, мужчины с одной стороны, женщины с другой (все в чепчиках и в очках, как и Лина, кстати). И тут входит Лина, но неожиданно не в черном, как все вокруг, а в белом или светло-сером, и занимает свое место. Когда Стиффелио читает притчу, окружающие смотрят на него с негодованием, а он сияет! Но в конце все-таки убегает прочь... И тут я подумал, что ни о каком воссоединении с Линой тут и речи не было, решался совсем другой вопрос: останется ли она в общине или будет изгнана (или даже хуже), и прощение в данном означает, что ей всего лишь будет позволено и дальше носить черное платье и посещать проповеди Стиффелио.
В общем, тут есть над чем подумать, и я очень надеюсь, что другие тоже посмотрят эту постановку и выскажутся по этому поводу.
Ну и коротко об исполнении: добротно, но без откровений. Ароника понравился, хотя чуть больше эмоциональности ему бы не помешало, то же можно сказать и о Фронтали. Сопрана как раз эмоциональна, голос приятный, в драматических местах звучала хорошо, но обрубок кабалетты можно было спеть малость виртуознее.
